А. Чехов. Скрипка Ротшильда

Писать о Чехове – занятие для литературоведа. Найдет он в пыльном архиве записочку, которую Чехов черкнул, например, Суворину, и вот, пожалуйста, введен в научный оборот новый документ, пишется статья о контексте, в котором Чехов писал такой-то рассказ, в рассказе этом появляется второе дно и т.д., и т.д., и т.д.
Чехов – объект научных исследований и режиссерских интерпретаций. Простому читателю рассуждать о Чехове – неприлично, что ли… Школьную программу не рецензируют. Ее проходят и сдают.
Мне бы тоже в голову не пришло писать о Чехове. Но в руки мне попала книжка современного автора, рекомендованная одним популярным блогером ЖЖ, довольно-таки толстенькая книжка. Неплохая, в целом, книжка, может, соберусь с силами, напишу и о ней. Если пойму, почему автору понадобилось так много текста. Может, идей в ней гораздо больше, чем обнаружил мой необученный ум?
И я решила пересчитать количество идей на десятистраничном рассказе Чехова. То есть, какие там идеи были у Чехова – теперь уж не узнать, даже если найти одиннадцать чемоданов записочек. Пересчитывала я, естественно, собственные ассоциации и восторги по поводу узнавания и понимания. И вот что получилось.
Первый абзац, описание места действия. Смесь трагимистичного и трагикомичного. Выбирайте – Кинг или Ильф-Петров.
Второй абзац – смерть как рутинное дело. И кто только в двадцатом веке на этой теме не оттоптался!
Третий абзац – скрипка, хобби, так сказать. Но за хобби можно и 50 копеек с каждого выступления получить. Знакомо, правда? Писание постов – хобби, но удачливому блогеру и рекламки подкинут.… В этом же абзаце – о бытовом антисемитизме: «И этот проклятый жид даже самое веселое умудрялся играть жалобно. Без всякой видимой причины Яков мало-помалу проникался ненавистью и презрением к жидам, а особенно к Ротшильду…». Вот так вот все просто, без всякой видимой причины. И хоть тонну книг на эту тему напиши, все равно все будет так же просто.
Дальше идет подсчет убытков. Ситуация доведена до идеального абсурда: упущенная выгода - а какая у гробовщика упущенная выгода? Правильно, отсутствие покойников!- переведена в статью убытков. И таких убытков за год – тысяча рублей! И сорок рублей банковских процентов! Кафка с Хармсом отдыхают.
Итого – пять нехилых идей на первых двух страницах. И это, не считая всяких мелких радостей, типа того, что в городке имелся тюремный замок. Или надо читать замок?
По мне, так очень высокая плотность.
Дальше читайте и считайте сами.
Обратите внимание, как жена перед смертью вспоминает об умершем ребеночке. А Яков никакого такого ребеночка и не помнит. Всего десять строчек, Чехов – не Фрейд, ему психоанализа разводить не надо. И так как нет мелочного психоанализа, то личная беда обобщается до уровня глобальной трагедии.
Яков потом вспомнит, что да, был младенчик, одной строчкой вспомнит. Вспомнит, созерцая красоты родной природы – речка, верба, гуси. Так Есенин будет делать: всю неизбывную боль и тоску высказывать и выплакивать закатами-рассветами, березками-рябинками.
А соображения Якова по поводу собственной смерти? «…не надо ни есть, ни пить, ни платить податей,… а так как человек лежит в могилке не один год, а сотни, тысячи лет, то, если сосчитать, польза окажется громадная». Что это, нарастание энтропии-убытка до абсолютного равновесия или гегелевский диалектический скачок «От жизни человеку – убыток, а от смерти – польза»?
P.S.
Моя подруга прочитала черновик этого поста и почему-то кинулась защищать своего любимого Маркеса. Не знаю, какой ассоциативный ряд сложился в ее голове, но я не хотела никого обидеть. Я хотела только напомнить, что порой маленький реалистичный рассказ стоит целого романа потока сознания или фэнтези.
Извините, что не уложилась в стандартные 3000 знаков. И спасибо, что дочитали до конца.